Джефф Мариотт - Зеркальный образ[Mirror Image]
— И?
— Она… не слишком общительна, — ответил Лео. — По крайней мере, со мной.
— Что она сказала?
— Дословно? — спросил он. — Или мне опустить ругань? Поверь, в последнем случае отчет будет короче.
Фиби закрыла книгу.
— Она ругалась?
Лео плюхнулся на край ее кровати и опустил руки на колени.
— Целый экипаж корабля за шесть месяцев плавания не смог бы извергнуть такое количество бранных слов.
«Похоже, преувеличивает, — подумала Фиби. — Но он же служил, так что должен быть в курсе подобных дел». Лео служил армейским врачом во время Второй мировой войны и погиб в бою. И стал ангелом из–за того, что преданно ухаживал за ранеными.
— Ну, рассказывай, — поторопила его Фиби. — Можешь опустить ругательства, а как насчет остального?
— «Остального» было не много, уверяю тебя. Агнес встретила меня не очень дружелюбно. Когда я сообщил, что прибыл из особняка Холлиуэлов, она перешла от грубости к открытой враждебности, вот так.
Фиби заметила, что во время разговора Лео потирает челюсть.
— Ты же не хочешь сказать, что она… ударила тебя?
— Нет, — ответил Лео, затем уточнил свой ответ: — Всего один раз. Для призрака она довольно слаба.
— Она ударила тебя? — Фиби была ошеломлена. — Похоже, даже в том мире ее отношения с членами семьи не стали лучше.
Лео кивнул.
— У меня определенно сложилось именно такое впечатление. Она не пожелала мне ничего сказать. Видишь ли, в том мире последние новости мало кого интересуют.
Фиби от досады хлопнула себя по коленям:
— И нет никакого выхода?
— Фиби, ситуация не проста, — сказал Лео. — Если ты права, а я так не считаю, несли Пейдж не та, за кого мы ее принимаем, то нам всем придется очень трудно. Пайпер любит ее, и, я думаю, ты тоже. Можешь представить, что произойдет с вами обеими, если она окажется обманщицей? Чем–то вроде диверсанта, подрывающего семью изнутри?
— Я думала об этом. Немного.
— И зачем ей было столько времени ждать, чтобы нанести удар?
— Пытается войти к нам в доверие? — предположила Фиби. — Ждет подходящего момента, чтобы нанести максимальный ущерб?
Лео едва удержался от смеха.
— Максимальный ущерб, должно быть, стал здесь девизом, — сказал он. — Можно повесить его на входной двери. Пейдж не пришлось бы особо трудиться, чтобы претворить его в жизнь.
Внизу хлопнула дверь, и Фиби напряглась. Похоже, это Пайпер или Коул, но нельзя исключать возможности, что это демон или другая тварь, явившаяся с намерением убить сестер. Лео прав: жизнь в особняке Холлиуэлов далека от идиллии.
— Лео, я пришла! — раздался из фойе голос Пайпер.
— Пайпер, — без всякой необходимости оповестил Лео. Фиби все равно не поверила бы, что это Рики Рикардо. — Надо спускаться вниз.
Фиби схватила его за руку.
— Лео, — сказала она, — спасибо за то, что ты сделал.
Он пожал плечами:
— Я ведь ничего такого не сделал.
— Но ты старался. Ты сделал попытку. Это больше, чем кто–либо захотел сделать.
— Поверь, если есть возможность в этот дом принести мир, то я готов пойти на все. — Он встал и направился к двери.
Фиби не знала, стоит ли пойти за ним, и услышала, как открылась другая дверь — в холле раздались мягкие шаги обутых в тапочки ног Пейдж.
— Привет, Пайпер, — раздался голос Пейдж: — Хорошо провела время?
— Замечательно, — ответила Пайпер. — Еще один вечер с громкой музыкой, танцами и поглощением большого количества пищи и напитков. Думаю, именно поэтому он называется ночным клубом.
Фиби решила, что ей следует показаться, и открыла дверь. Лео уже сошел вниз и обнимал Пайпер. Пейдж стояла на верхней ступеньке в кукольной ночной рубашке и пушистых тапочках, но сна у нее не было нив одном глазу. Фиби помнила, что заметила в ней какую–то перемену, волнение, которое было готово вырваться наружу. Фиби подумала, что ей померещилось, но сейчас она убедилась в этом.
— У меня тоже выдался неплохой день, — заявила Пейдж. — Вы же понимаете, только работа и эта распродажа в «Мейси», где я ничего не купила. Но тем не менее было весело поглазеть на все это. Просто посмотреть.
«Она взволнованна, — подумала Фиби. — Словно хочет о чем–то поведать, но не решается. А если она хранит от нас какие–то тайны, то не те ли, которых я так опасаюсь?»
Пару минут все как–то скованно говорили о том о сем и разбрелись по своим углам.
Фиби как раз устраивалась под одеялом и снова потянулась за книгой, когда в дверь постучали.
— Входи, — сказала она.
Пайпер тихонько отворила дверь, вошла и затворила ее за собой:
— Привет.
Фиби подождала, когда она скажет еще что–нибудь, но, не дождавшись, эхом повторила:
— Привет.
— Гм, Лео рассказал мне, что произошло. Что он сделал.
— Я не хотела, чтобы его ударили, — сказала Фиби в надежде избежать критических замечаний на сей счет.
— Да, я знаю. Понимаешь, я просто хотела сказать, что мне не нравится, когда моего мужа используют таким образом.
Фиби хотела было ответить, но Пайпер продолжала говорить, не давая ей вставить слово:
— Но он наш ангел–хранитель и ему это полагается делать. Я ценю то, что ты придумала такое и уговорила его, чтобы прояснить создавшуюся ситуацию. Как раз так мы и должны поступать, верно? Нам же приходится распутывать всякие проблемы. Мы работаем вместе. Мы добиваемся цели. Звучит официально, но ты ведь понимаешь, к чему я клоню.
— Получился не очень хороший результат, — сказала Фиби. — Тетя даже не сказала ему, писала она то письмо или нет.
— Да, это правда. Но это была смелая попытка. Проблема осталась нерешенной, но все равно спасибо. За попытку решить ее.
Фиби хотела сказать еще что–то, обнять сестру, сделать еще что–нибудь. Однако Пайпер открыла дверь, вышла и закрыла ее за собой. Фиби снова осталась одна со всеми тревогами и страхами, гадая, что сулит грядущий день.
Но, по крайней мере, у нее была старшая сестра, любящая ее. Несмотря ни на что.
«Это бесценный дар», — подумала она.
Роза Порфиро каждый вечер проводила в стеклянной будке гаража для стоянки автомобилей одного из лучших отелей города, наблюдая, как мимо проезжают «БМВ», «мерседесы», «ламборгини», а иногда и «хаммеры» и редкие старомодные «линкольны» или «кэдди». Она сидела на своем табурете и приветствовала водителей, которых иногда нанимали, а иногда владельцы сами садились за руль, и по мере того как машины уезжали, проверяла талоны и собирала деньги. Служащие отеля тоже парковали свои машины здесь, она знала каждого из них по имени и конечно же махала им рукой, когда те неслись мимо на своих дорогих машинах, съеживалась, когда те нажимали на тормоза и шины скрипели на ровном, перепачканном машинным маслом бетонном полу.
